Проект «НадПрофКнига»

Главная / Проекты НадПроф /  Проект «НадПрофКнига» / ВИРТУАЛЬНАЯ КНИГА НАДПРОФ / Лотос, оконтуренный смертью

Автор: Клейн
Дата написания: 06.2001 
Источник: сайт Игоря Шухова «Сибирские узоры»
Web-адрес: http://shuhov69.narod.ru/otvety_kleina/besedy_lotos_okont.htm
Материал подготовила: Эгле spygles@narod.ru
Дата создания документа: 27.01.2005 

Лотос, оконтуренный смертью

Держать мысль — это означает, что не как-то там криво, косо и отвлекаясь на что-то мыслить, а четко. Не уходить по ассоциативным цепочкам, не прыгать с темы на тему, а держать мысль. От «держать мысль» дальше отходит в одном аспекте линия — держать действие. Вплоть до того, что тебя танком не сбить. Сначала ты ничего не можешь, отклоняешься: захотел — начал делать — бросил — не делаешь. А в пределе — тебя ничем не свернуть. Понятно, да? Но мы этот аспект сейчас не рассматриваем. Самое первое, что нужно сделать с мозгами и с сознанием — это держать мысль.

Когда ты научился держать мысль, следующее — держать две или три мысли одновременно. В одной голове есть два или три одновременных потока мыслей. И дальше это развивается в сторону, когда количество потоков возрастает. Там немного другой принцип. Это не так, что ты одновременно растраиваешься и видишь три картинки. Но, смысл вот какой — в конечном итоге ты держишь поток. Ты все мысли держишь одновременно. Тысячу мыслей одновременно.

Но дело в том, что они там у тебя как в мерцающем тумане. Инструменты у тебя не находятся в виде инструментов. У мастера каратэ или айкидо его знания не находятся в виде приёмов, разложенных по полочкам. Так и здесь, эти мысли находятся совсем в другом состоянии. Ну, как мерцающий туман. Ты можешь в любой момент вытащить оттуда нужную тебе мысль.

Что значит «в любой момент вытащить»? Во-первых, чем ты дальше движешься, тем ты больше самоопределён. Тем ты больше знаешь, что нужно. Во-вторых, у тебя растёт мастерство, и в каждый момент ты знаешь, что нужно. В-третьих, у тебя растёт гармоничность, и в каждый момент ты знаешь, что нужно. Ты смотришь на божью коровку? Хочешь видеть божью коровку? — видишь божью коровку. Хочешь видеть весь мир? — видишь весь мир. Там нет проблем с этими переходами. Понятно, да? Ну, как-то.

Я условно выразился. Там даже нет «хочешь видеть». Там хочу, могу и должен сливаются. Там нет такого — «хочешь». Там нет этой дискретности. Это хорошо понятно в сравнении, что вот человек замороченный. Он бежит куда-то мимо. Он ничего не видит. Вот его нужно научить смотреть на листик. Чтобы так же как держать одну мысль, он хотя бы листик видел. Ни на что не отвлекался. Ни на трусы, которые ему натёрли ногу. Ни на то, что тёща приезжает в субботу. Смотрел и, хотя бы 2–3 секунды, хотя бы 2–3 минуты там побыл. И по сравнению с этим существует ещё вон то. Это как начало дорожки, а то вот, как конец этой дорожки. Нет у тебя проблем с этими переходами. Смотришь на листик и видишь весь мир.

Вторая мысль о том, что вот эта чакра — Сахасарара, фиолетовая — она является соединением между индивидуальным потоком и божественным. Она находится в верхней части головы и называется тысячелепестковый лотос. И этот поток, про который я говорил «тысяча мыслей одновременно» — именно тогда, когда у тебя высокий уровень и когда твой поток слит с божественным потоком — это и есть тысячелепестковый лотос. Вот это вторая мысль под названием «лотос».

А третья мысль такая. Чтобы этот лотос существовал, его каждый лепесток должен быть оконтурен. Он оконтуривается смертью. Каждый лепесток оконтурен смертью. Это единственная мысль. Ни больше не надо, ни меньше не надо. Это то, что оконтуривает каждый лепесток и поддерживает форму.

Если ты не будешь видеть своё преходящее место в мире — «помни о смерти, смерть за левым плечом», — то ты не сможешь быть воином в нирване. Ты будешь ну, «чем-то». И именно благодаря вот этой оконтурировке существует каждый лепесток. Каждая мысль. Что такое каждый лепесток? Каждая мысль, каждый поток, каждый процесс, каждое действие. Одновременно, это не просто тысяча лепестков, которые лежат в ряд на бумажной подстилке. Это нечто единое — это лотос. Это единый поток. В котором тысяча лепестков, оконтуренных смертью, представлением о смерти, пониманием смерти.

И четвёртую мысль тоже сказала Ольсон. Ни она её долго сказать не могла, ни я. Она вот так передаёт эту штуку — я ее воспринимаю, мне всё понятно. Она не может долго слов найти, и я долго — минут пять — искал слова. Эта мысль выглядит так — смерть является самой высшей защитой. Смысл этого заключается в том, что каждый лепесток тысячелепесткового лотоса не просто оконтурен смертью, а прямо впечатан. Представь такой образ: бетонная, тёмно-серая такая громадина. Лепесток защищён всем этим. Во-первых, это такая громадина, а во-вторых, это именно защита. В чём смысл этой защиты? Не в том, что человек в любой момент может уйти в смерть из любой ситуации. Чтобы подобраться к этому смыслу нужно понять, что вот есть смерть, как высшая защита, и есть такая штука, что с человеком ничего сделать невозможно. Ничего невозможно сделать с человеком. Его можно только убить. Всё остальное человек делает с собой сам. Человеку даже настроение невозможно испортить. Его можно только убить.

И вот между этим, что «смерть — это высшая защита» и «с человеком ничего невозможно сделать» я 2–3 минуты не мог понять, — а что заполняет это вот пространство между «защитой» и тем, что «ничего невозможно сделать»? Как одно с другим связано? Я чувствовал, что это связано, но не мог сформулировать. И вот нашлась такая модель. До тех пор, пока ты жив, сделать с тобой ничего невозможно. После того как тебя убили — тебя уже нет. Это известная мысль, но она приобретает чеканную формулировку — смерть есть наивысшая защита. Она охраняет тебя стеной. Пока ты внутри этой стены, ничего с тобой сделать невозможно. И при всем при этом — как в коане — мы страшно беззащитны перед этим миром. Мы как мотыльки. Но, тем не менее, этот образ есть правильное понимание того, что смерть — это мощнейшая защита.

Нет ничего в этом мире, что может на тебя как-то воздействовать, влиять. Это всё иллюзии. Потому что смерть тебя защищает. И по поводу вот этого лотоса и контура я еще одну мысль не сказал. Что когда есть этот лотос и когда есть этот контур — это на очень высоком уровне. А на простых уровнях человек что делает? У него есть этот лотос, который он не видит. И вот он берёт, даже не сам лотос, а какую-то часть в нём. Проводит свой рисунок, оконтуривая его всяким хламом — всякими дурацкими мыслями, заботами, комплексами…

Клейн
июнь, 2001